Песня о туркменском поселке фирюза. Фирюза (Туркменистан), фотографии

Наибольшую известность в этом районе имеет Чулинское ущелье, в котором бежит речка Чулинка длиной 13 километров, вода в которой и летом остается холодной. Здесь красивая природа, широкое ущелье, высокие деревья над рекой. В ущелье построен дом отдыха Чули, есть спортивный и пионерские лагеря. В выходные дни сюда приезжают семьями, компаниями на отдых, устраивают пикники, купаются, загорают. Сегодня понедельник, отдыхающих мало, воздух чистый. Экскурсовод сказала: «Если вы хотите отвлечься от всего, приезжайте в Чули...». Перед выходом на площадку к автобусам проходили около сада местных жителей. Туристам подарили ведро крупных яблок, от денег отказались. Возвратились быстро – экскурсия заняла минут сорок, не считая езды. На доске объявлений появилось предложение записаться в пеший поход в Барсово ущелье. Часто, проходя около деревьев грецкого ореха, поднимаем по несколько штук, падающих от ветра. Охотников до них немало – это и туристы, и местные жители, которые позволяют себе сбивать орехи палками. В столовую ходим обязательно с пакетом зелени, приобретаемой на рынке, из названий запомнил только кинзу. После ужина расправлялись с 5-килограммовым арбузом и половиной дыни, еле доели. Сегодня получили еще по одеялу и пледу, должно быть не холодно. 14 октября Ашхабад. Ботанический сад, зоопарк. С утра небо чистое, свежо, постепенно солнце делает свое дело. В 10.00 экскурсии в ботанический сад и зоопарк Ашхабада. Дорога знакомая, въезжаем в город по улице 1 мая. Первая остановка у сельскохозяйственного института имени М.И. Калинина. Перед главным корпусом памятник всесоюзному старосте. Ботанический сад расположен рядом в квартале между улицами Тимирязева и Ботанической. Основан в 1903 году, занимает площадь 18 гектар. Это самый южный сад и один из старейших в СССР. На его территории произрастают более 4-х тысяч деревьев и кустов из различных природных зон всего мира. Парк пользуется популярностью – вместе с нами было еще несколько групп. Очень аккуратные тенистые аллеи, беседки для отдыха. Экскурсанты особенно задерживаются у бассейнов с ковром лотосов и амазонской виктории - самой большой кувшинки в мире. Ее листья остаются на поверхности воды с нагрузкой до 12 килограмм. Прошли участки растительности пустынной Туркмении, северной Африки. Обращали внимание на цветущие деревья, незнакомые нам, жителям средней полосы. Индийская розовая сирень, цветет все лето. Гледи́чия трёхколю́чковая, или обыкнове́нная с яркозеленой кроной, которая растет в условиях жаркого засушливого лета, выносит засоление почвы. Глициния – высокое субтропическое дерево с гроздями длинных кистей голубого или фиолетового цвета. Иудино дерево – цветет розовыми цветками прямо на стволе (якобы на таком дереве повесился Иуда). Банан – трава с толстым стволом и большущими листьями (как слоновьи уши). Чинара (платан) – деревья высотой до 50 метров, долгожитель – до 3-х тысяч лет. В Таджикистане есть чинара, в дупле которой был медресе на 8-10 человек. Узнали от экскурсовода, что у саксаула теплотворность такая, как у угля, у верблюжьей колючки корни длиной до 20 метров. До зоопарка проехали дальше по улице 1 мая 2-3 квартала до улицы Дзержинского. Здесь смотреть особо нечего – небольшая территория, меньше полгектара. Самые крупные экспонаты – тигр уссурийский, медведи, ламы, пони. Варанчик сантиметров 40 в длину, серый, с бугорчатой кожей, лежал без признаков жизни. Есть птицы, несколько обезьян, каракал – степная рысь. Необычно красиво выглядит золотой фазан с ярко-красочным оперением, где больше всего золотисто-желтых перьев. У небольшого серпентария экскурсовод рассказывала о змеях. Грамм сухого яда гюрзы стоит 210 рублей, кобры – 180 рублей. Змея отдает 70% яда, 30% остаются в змее. В специальных серпентариях яд берут 20 раз в месяц. Змеи ослабевают, и их выпускают на волю. Зимой они сворачиваются в клубок и впадают в спячку. К сожалению, случается, что эти клубки уничтожает человек – зимой они ослабевают и беззащитны. На каждую экскурсию затратили по 40-50 минут. Через дорогу напротив зоопарка начинается бульвар Победы, но сегодня туда экскурсия не планировалась. Автобусы еще час ждали туристов, пока обследовались ближайшие магазины. От зоопарка до Текинского рынка и автостанции один квартал, и мы с Толей решили остаться в городе. Зашли на рынок, как всегда многолюдный. Там фотографировал продавцов - почтенных бородатых стариков в высоких овчинных тельпеках, туркменок в ярких красочных платьях. Подкрепились пирогами с мясом, называются фитчи, которые здесь продают на всех углах. Это туркменское национальное блюдо - выпечка диаметром 15-18 см и высотой 3-4 см., внутри фарш с приправами. К сожалению, прогулка прервалась из-за начавшегося дождя – солнце уже давно скрылось за облаками, все краски потеряли свою яркость. Быстро добрались до автовокзала и уехали в Фирюзу. Пассажиров в автобусе много, больше половины туристы и отдыхающие. У некоторых в руках сетки, полные дынь и крупных гранатов. Впервые за все поездки увидел большой барельеф Ленина, высеченный на одном из склонов в ущелье. Водитель выпустил нас в Фирюзе, отбирая билеты – свой бизнес. Здесь довольно прохладно, все оделись потеплее, за ужином грелись чаем. Весь вечер провели у телевизора. На улице дождь, потом туман. И все же перед сном, когда подул ветер, пошли на гору посмотреть на ночной вид поселка. 15 октября Экскурсия в Ниса Сегодня не помогли и два одеяла с пледом – ночью было холодно, пришлось одеть теплую рубашку. Утром довольно прохладно, дождя нет. Все равно сделал пробежку в одной футболке. Пар изо рта, руки мерзнут, потом до пояса умылся и чувствовал себя очень бодро. В обед вернулись экскурсанты из Ашхабада – там очень тепло! В Фирюзе к этому времени солнышко только появилось. Сегодня в 15.00 экскурсия в Ниса. Автобусом едем до небольшого поселка Багир – это не доезжая 9 километров до Ашхабада. Сворачиваем с асфальта на юг в сторону гор и вскоре поднимаемся по бетонной лестнице на одну из главных исторических достопримечательностей Туркмении. Древний город Ниса – столица парфянских царей, правителей государства, простиравшегося от Сирии до Индии. Основан парфянами в III в. до н. э., и на протяжении последующих шести веков служил главной твердыней династии Аршакидов, Несколько столетий это было место захоронения правителей государства. [Обряд захоронения – тело умершего вывешивалось в течение года, птицы и природа оставляли от трупа только кости, которые укладывали в кувшины и ставили в ниши]. Город-крепость подвергался неоднократным набегам врагов государства. В I веке до новой эры во время римско-парфянских войн римский император послал своего сына Красса (подавившего восстание Спартака) с 10-тысячным войском для завоевания парфянского государства. Парфяне разгромили римлян, и тогда Красс приказал своему телохранителю расчленить его тело. Голову бросили отцу оплакивать сына на 1 ночь. Парфянское царство пало в 3-ем веке н.э. Позже эти области Туркмении завоевывали арабы, здесь были и сельджуки, и в 1220 году Чингис-хан. С XVI века Ниса постепенно приходила в упадок. Жизнь здесь существовала до 2-го десятилетия 19-ого века, и когда эти места завоевали текинцы - крупнейшая племенная группа туркменского народа, Ниса уже представляла собой развалины. Почти полтора века остатки древнего города оставались в забвении, к тому же многие оставшиеся строения погибли во время землетрясения в 1948 году. Лишь после этого начали проводиться раскопки под руководством М.Е. Массона – узбекского археолога. В 1985-1986 годах начались работы по частичной реставрации Ниса. Ниса представляла собой город на возвышении, овальный в плане, окруженный высокими земляными стенами с башнями, площадью 14 гектар. В результате раскопок было найдено ряд сооружений, контуры которых частично восстановлены. В круглом зале был храм, где ни на минуту не гас огонь, которому поклонялись парфяне. Квадратный зал – парадное помещение царей, где находился золотой трон, золотые статуи династии Аршакидов. Позже, когда началось падение государства, трон был изготовлен из слоновой кости. Сохранились колонны, которые вставляли в стену из сырой глины, в них в качестве арматуры использовались веревки. Квадратный дом размером 60х60 метров – хранилище, где находились богатства Аршакидов. Археологи нашли здесь керамические водопроводные трубы, большие кувшины, около 90 ритонов из слоновой кости (типа кавказского рога), из которых пили вино (≈ 2,5 литра). Узор текинского ковра-гиганта в музее изобразительного искусства выполнен по узору остатка ковра, обнаруженного здесь. Все это рассказывала нам экскурсовод, показывая фото круглого и квадратных залов, найденных экспонатов. Остальное в плачевном состоянии - с годами глина оплывает, остатки сооружений разрушаются от дождей и многочисленных экскурсантов. За века оплыли и стены древнего города. Только возвышения в равномерном порядке по периметру стен напоминают, что здесь были сторожевые башни. Поэтому разговоры о том, что это когда-то реставрируют, воспринимаются как фантастика. На обратном пути автобус остановился в Багире у магазинов. Внутри очень красивое оформление в национальном стиле. Покупали разные мелочи и книги, в основном туристы с Урала и Сибири. Потом заехали еще в Безмеин для заправки. Это промышленный город, здесь самый большой в республике цементный комбинат. Город расположен на равнине, домов больше 2-х этажей не видно. Водитель высадил нас, конечно, у магазинов. В обувном хорошие…тартуские кроссовки неходовых размеров, остальное – местная грубоватая обувь. В продмаге деликатес – большой толстолобик холодного копчения по 1,8 руб. за килограмм, жир капает. Берем одну рыбину, и, распробовав, тут же вторую. Вернулись к ужину, после которого пошли к себе на рыбу, заедая арбузом и дыней, даже проигнорировали футбол по телевизору. Потом танцы в клубе дома отдыха «Копетдаг». Там на 2-ом этаже столовой просторный танцзал. Стены расписаны по туркменским мотивам – уборка урожая, дары земли, стройные фигуры девушек, парней, дети. Танцевали поздно, не хотелось идти в холодные домики. Вечером, после 9 часов по Фирюзе пронеслись 2 Волги ГАИ и правительственная машина с номером 0001. 16 октября Прогулка на сейсмостанцию Без десяти восемь 0001 уехала в город в сопровождении 3-х машин ГАИ. Все еще холодно, но на пробежку одеваюсь легко. Вернулся, принял холодный душ, после пробежки показалось, что вода не такая холодная. На завтрак дали горячую кашу и молоко. И хотя солнце уже светило вовсю, в домике еще пар изо рта и стыли ноги. Сегодня в 10.00 идем на сейсмостанцию в Вановском поселке. Путь знакомый - по шоссе до поворота на Чули. Группа растягивается – в ней и молодые и пожилые люди. По обеим сторонам дороги сады, вдоль обочин ежевика. Редкие машины проносятся мимо, как на пожар. Вот и Вановский, во дворах домов женщины, много детей, внешне все бедновато. Сейсмостанция расположена прямо у дороги, сразу за забором сад персиковых деревьев. Один домик с небольшими комнатками для кабинетов и лабораторий с приборами, другой – жилой. Бочка из-под кваса с питьевой водой. Группа не вместилась в одну комнату, поэтому сотрудник провел беседу прямо на дворе, разложив осциллограммы на стульях. Говорил чересчур профессионально, не интересуясь, что за публика перед ним. Впрочем, как раз в этом случае в группе все специалисты на своих предприятиях. [Из рассказа сотрудника станции: Основная задача станции – запись землетрясений Копетдагского региона. Землетрясения определяются в классах или баллах. Расстояние до эпицентра определяется по разнице скоростей распространения продольных и поперечных волн, записываемых на осциллограммы. В других случаях – по данным с 3-4 станций соседних регионов. Например, 12 марта в 157 километрах отсюда было землетрясение 5-6 баллов. Сигнал на осциллограмме загрубляется в 10-100 тысяч раз. Все датчики устанавливаются в любом удобном месте, так как волны распространяются не по поверхности, а напрямую. Самое дальнее землетрясение зафиксировано на расстоянии 11 тысяч километров. Вообще станция способна зафиксировать землетрясения в любой точке земного шара. Данные о землетрясениях передаются в Ашхабад или в Москву (в случае дальних землетрясений)]. Возвращались не сразу по шоссе, а через поселок, который тянется среди садов параллельно шоссе. Дома в тени высоких тополей, во дворах виноградники. У одного из домов пожилая женщина доставала из тандыра большие круглые лепешки (≈ 0.4 м диаметром). Печь неглубокая, до 80 сантиметров – женщина сидела на коленях и доставала рукой почти до самого дна. Там горячие угли, сильный жар. Готовый, еще горячий, хлеб лежал стопкой, женщина, осторожно отрывала куски и угощала нас. Объективы фотоаппаратов ее совсем не смущали. У соседних домов женщины мыли посуду в арыке – вода чистая, с гор. Недалеко от Вановского на одной из плоских вершин находится самая южная обсерватория страны – опорный астрономический пункт Туркменской академии наук. Из поселка хорошо виден целый комплекс одноэтажных строений, на двух – купола для телескопов. К сожалению, экскурсии туда не планируются. Сделав круг по поселку, вышли на шоссе и вернулись в Фирюзу. После обеда загорали на горке над турбазой. Толя решил подняться на пик Ленина – одну из двух небольших вершин, возвышающихся над Фирюзой. На нем установлен ретранслятор. Через полчаса его фигурка виднелась уже под вершиной, еще через двадцать минут – у ретранслятора. И хоть солнце разморило, поднялся и я, наверху был через 30 минут. Крутой подъем начинался прямо из дворов жилого массива, затем положе, небольшое плато, и взлет к вершине. Сверху видна пограничная полоса, 3-4 вышки пограничников. Фотоаппарат доставать из сумки не стал – наверняка, мы все под наблюдением (был опыт – в 1966 году зашел с фотоаппаратом на Волгоградский тракторный завод. Выводили через первую часть). За пограничной полосой горы все выше и выше. Там они темнее, а более дальние закрыты дымкой. Ущелье Фирюзинки смотрится намного глубже. Спускались по хребту, где есть тропа и менее круто. На спуске догнал двух мужчин, один пожилой с палочкой в руках. Он рассказал, что еще школьником ходил здесь часто в горах. Пик напротив раньше назывался пиком Сталина (теперь пик Дружбы). Вечером свежо, а в комнате, где большая компания, теплее. Расправились с большим арбузом. 17 октября Экскурсия в Бахарден. Сегодня два автобуса повезли туристов в Бахарденскую пещеру. Наш автобус ехал через Чули, второй – заехал на заправку в Безмеин, там путь длиннее на 10-15 километров. Из ущелья выехали на шоссе Ашхабад-Краснодар (550 км). Вдоль дороги солончаки, камни, неожиданно небольшое водохранилище. Само водохранилище пустынное, но недалеко большие зеленые площади. Там убирают вручную помидоры. На краю поля легкие строения, крытые камышом, для укрытия от солнца, горы ящиков. Проехали учебный центр, где на постаменте стоит «Катюша», на склонах выложены звезда и надпись «Слава советским артиллеристам и автомобилистам». Перепаханные поля чередуются с полями неубранного хлопка. На колхозном току высокие бурты собранного хлопка, укрытые сверху брезентом. Через 75 километров свернули к горам. Вскоре автобус остановился на площадке недалеко от знаменитой Бахарденской пещеры. В 1896 году в местной печати была опубликована заметка, которая впервые знакомила ашхабадцев о существовании пещеры и подземного озера. Впереди, перед склоном горы несколько бетонных столбов, стоящих по наклоном – это вход в пещеру. Чуть в стороне закреплена плита с описанием объекта: «Бахарденская пещера одна из 4-х в СССР, оборудованных для массовых посещений. Она находится вблизи поселка Бахарден и носит одноименное название. Местное название «Ков-ата»*. В 1896 году в местной печати опубликована заметка, которая впервые знакомила ашхабадцев о существовании пещеры и подземного озера. Размеры пещеры: длина 250 м, ширина 25 м, максимальная высота 26 м, размеры озера: длина 75 м, средняя ширина 14 м, средняя глубина 6 м, максимальная глубина 14 м, объем озера 6500 м3. Озеро находится в естественном полузакупоренном пространстве. Вода его насыщена сероводородом: на 1л – 0,0066г, в малых количествах: кальций, магний, натрий, сульфат и др., температура воды от 33 до 37,5 С». * Ков-ата - в переводе отец пещер. Вход в пещеру неширокий, но вдвоем можно пройти свободно. Спускаться до воды долго - глубина уровня воды 60 метров, я насчитал 280 ступенек и два наклонных марша. Вдоль лестниц фонари. Внизу под лучом прожектора голубоватая вода, оттуда исходит тепло. Все раздеваются на одной площадке, где стоят две вешалки. Потом мокрые переодеваются тут же, и мужчины и женщины. Вход в воду один – несколько ступенек, облицованных плиткой. Недалеко от берега большой камень, за него держатся пловцы. Сверху это картинка, напоминающая синхронное плавание. Дальше в пещере света нет, плывешь в темноту. Метров через 40-45 завал – противоположный берег, там, у камней, слегка чувствуется течение. Сидишь на камнях в темноте, тепло, приятно. Вода не очень «тяжелая», плавать хорошо (на Камчатке в Паратунке вода 42 С, плавать было трудно). И при выходе из воды тепло. Группе туристов отводится на «сеанс» 50 минут – на спуск, плавание, подъем. Этого достаточно, ибо влажность высокая, нас предупреждали, что здесь сердечникам больше 30-35 мин не рекомендуется быть. Я задержался с перемоткой пленки, поэтому наблюдал, как две-три пары туркмен спускались в пещеру. Мужчины собирались купаться, а женщины нет – запрещают обычаи. Когда поднимался к выходу, кое-где в слабом свете можно было увидеть висящих на стенах пещеры летучих мышей. Их сейчас немного, рассказывали, что когда пещеру открыли, их вылетало несколько десятков тысяч. Обратный путь через Безмеин занял почти 2 часа (туда через Чули – 1 час 35 мин). В этом промышленном центре много техники, видели даже наши БелАЗы. Вечером ходили на танцы в санаторий Министерства обороны. Небольшой зал, цветомузыка. Много молодых людей – это выздоравливающие воины из Афганистана. 18 октября У Македонских. Тюльпан. С утра все как обычно. Сегодня отъезжает первая группа, которая до Фирюзы была в Ашхабаде 10 дней. Еду с ними, в городе очень тепло. Прошелся по центру, зашел к родителям Наташи Македонской. Зять Сергей – офицер, родился и вырос, как и его родители, в Ашхабаде. На углу их дома книжный магазин. Есть много интересных книг: «Ладога» А.Ф. Трешникова, «Небо и земля» В.М. Саянова и др. Купил словарь Ожегова. Полчаса ожидал у «Тюльпана» - хотел сфотографировать свадьбу. Застал лишь смену почетного караула школьников. Отдельно стояли мальчики, их сменили девочки. Фотографировал на Русском базаре, на Текинском рынке. В переполненном автобусе уехал в Фирюзу. После ужина провели вечер у телевизора – там теплей.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Фирюза" в других словарях:

Повризе, пгт, Ашхабадская обл., Туркменистан. Получил развитие как кур. дач. пос. с соответствующим профилю названием Фирюза бирюза. Географические названия мира: Топонимический словарь. М: АСТ. Поспелов Е.М. 2001 … Географическая энциклопедия

Посёлок городского типа в Туркмении, в горах Копетдага, в 38 км к западу от Ашхабада. 2,7 тыс. жителей (1991). Гренажный завод. Климатический курорт. * * * ФИРЮЗА ФИРЮЗА, поселок городского типа в Туркмении, в горах Копетдага, в 38 км к западу от … Энциклопедический словарь

Поселок городского типа в Туркмении, в горах Копетдага, в 38 км к западу от Ашхабада. 2,7 тыс. жителей (1991). Гренажный завод. Климатический курорт … Большой Энциклопедический словарь

Фирюза - Повризе, пгт, Ашхабадская обл., Туркменистан. Получил развитие как кур. дач. пос. с соответствующим профилю названием Фирюза бирюза … Топонимический словарь

"Фирюза" - ФИРЮЗÁ , балет в 3 актах. Комп. А. Агаджиков, сцен. А. Мамилиев и Б. Суханов. 18.12.1974, Т р им. Махтумкули, балетм. К. Ниязов, худ. Ш. Акмухаммедов и Д. Джумарды, дирижёр Н. Мухатов; Фирюза – И. Кожемякина, Хан Аббас – А. Пурсиянов. А … Балет. Энциклопедия

Посёлок городского типа в Ашхабадской области Туркменской ССР, подчинён Ашхабадскому горсовету. Расположен в ущелье р. Фирюзинка на сев. вост. склонах Копетдага, на высоте 600 м, в 37 км от Ашхабада. Климатический курорт. Лето… …

Фирюза может означать: Фирюза прежнее название посёлка Арчабил, находящегося в городской черте Ашхабада. «Фирюза» туркменский музыкальный ансамбль 1980 х годов. Фирюза тюркское женское имя … Википедия

Повризе - Фирюза … Топонимический словарь

- (Туркменистан Совет Социалистик Республикасы) Туркменистан. I. Общие сведения Туркменская ССР образована первоначально как Туркменская область в составе Туркестанской АССР 7 августа 1921; 27 октября 1924 преобразована в… … Большая советская энциклопедия

Дата фотосъемки: июнь или июль 1998 года

В Фирюзе я был летом 1998 года всего пару дней, приехав сюда из Ашхабада . На этой Google-карте показано место, куда меня занесло.

на Google-карте большего размера

Посмотрел там на горы. Еще позагорал и поплавал в бассейне. А фотографировал очень мало.

В то время на фотографиях я постоянно принимал идиотские, поэтические позы.

Эта фотография называется «Два орла в горах Копетдага»

А кругом раскинулись горные хребты. В Фирюзе, вообще, было очень красиво.

Еще здесь я сфотографировался с огромным платаном. Это громадное дерево - одна из главных достопримечательностей Фирюзы.

Читателю на заметку
Платан восточный (лат. Platanus orientalis), также чинар, чинара - древесное растение, вид рода Платан (Platanus) семейства Платановые (Platanaceae).

Конечно же, сейчас туризму, фотосъемке гор и других красот на курортах я уделяю внимания значительно больше. Сожалею, что в те моменты в Фирюзе я тратил свое время по пустякам.

Для этой любительской фотосъемки применялась Praktica 400 AFD Prakticar .

← Ашхабад, Туркменистан

Ссылки на фотогалерии стран, городов, курортов и заповедников

На этом сайте собираются различные интересные и красивые фотографии природных заповедников, стран, курортов, городов и их достопримечательностей. Многие фотографии в представленных ниже галереях показаны в HD-качестве.

Перелистывая газеты начала прошлого века, я всегда читаю объявления. Они дают детали для исторических картинок. Заинтересовали объявления о продаже в Фирюзе дачи Кияшко. Со временем узнала много интересного о хозяине этой недвижимости и многих других людях, влюбленных в Фирюзу.

…Больше всего поручик Н…кий любил летние кавалькады по тропе, проторенной козами на пологой горе у самого устья фирюзинского ущелья, где дорога расходилась в направлении к Чули, персидскому поместью, в котором, пока границы не были закрыты, укрывались опальные иранские придворные. Вдалеке мрачнели каменные сакли курдов, при русских потерявших свою природную воинственность и их сторожевые башни на окрестных вершинах.

Офицерский Пестрик хоть и вызывал насмешки в роте своей необычной мастью, был не из пугливых и уверенно возглавлял торжественную вереницу всадников, которые, удерживая пылающие факелы, старались в тоже время не упускать из внимания дам, которые наполняли пролетки кружевом своих летних платьев. Все предвкушали радость воскресного дня, вспоминая о подобных ночных развлечениях юности в Крыму. Здесь же не было моря, зато горы были доступнее, желаннее и спокойнее, чем на грозном Кавказе. Как в пригоршне, горы несли в ночь долгожданную прохладу для них, истомленных жарой Асхабада, где не спасали ни веера, но мокрые простыни. Фирюза – это было самое лучшее в их прозаической асхабадской жизни, и поэтому, когда мужья говорили о разногласиях с персидским правительством по поводу права русских на этот кусочек долины между горными хребтами, женщины настороженно прислушивались, хотя знали, что в 1893 году была заключена конвенция между Россией и Персией, по которой Фирюза перешла к России, очень не хотелось потерять эту благость.

Копетдаг напоминал офицерам горы Кавказа, где проливали кровь за Россию, а их женам зеленые красоты вокруг целебных источников минеральных вод, их прохладу, по которой среди песков и нескончаемой жары все они одинаково соскучились. И может в память об этом водрузили на одной из вершин «кавказскую этикетку» - крылатого орла. Новичкам здесь обязательно рассказывали легенды, которыми оброс этот новый курорт.

Вспоминали о девичьей башне на дальней скальной вершине и о судьбе семи братьев и их бедняжке сестре, защитниках родной земли из настолько давней истории, что посаженные в их память платаны уже давно срослись. У платана всегда дежурил местный фотограф, обещая, что из-за ширмочки вылетит птичка. Эти фотки разлетелись по миру и до сих пор хранятся в некоторых семейных архивах.

Чиновники рангом ниже, тоже спасаясь от ашхабадской жары, приезжали на «кукушке» и, в основном, селились в двухэтажной гостинице. От нее рядом были все дачные развлечения. Шли через дорогу, обсаженную уже платанами, к деревянной церкви, а от нее к парку с круглыми фонтанами и деревянными беседками, увитыми плющом, и роскошными клумбами, над которыми фантазировал не один год садовник-перс. Вечерами играл полковой оркестр и устраивались танцы. В официальном Обзоре Закаспийской области за 1898 год говорилось: «Продолжаются работы по благоустройству поселения Фирюза в 32-х верстах от Ашхабада. Здесь совершенно переустроена оросительная сеть и устроен общественный сад площадью до трех десятин на месте старого персидского аула».

В воскресенье после завтрака фирюзинское общество разбредалось по интересам. Кто-то выбирался поохотиться на кекликов. Подростки, как принято во все времена, кучковались отдельно. Они любили ходить за ежевикой. Тогда надевали высокие сапоги и с собой брали большие палки – Фирюза была участком среди гор, населенном пресмыкающимися, особенно много змей было у воды. Потому, возможно, желающих иметь дачу в Фирюзе было мало, хотя участки раздавались за чисто символическую плату. В 1894 году в Фирюзе было всего 12 дач, а к началу ХХ века - чуть больше 50. Зато в поселке было много «казенных» дач для служащих администрации области, куда в жаркие дни переселялась всем штатом и канцелярия генерал-губернатора, продолжая работать в Фирюзе. Капитан генерального штаба А. И. Кияшко был влюблен в Фирюзу, может потому, что напоминала родную Кубань. У него была своя дача, хотя он много времени проводил в Каракалинском приставстве, занимаясь рекогносцировкой границы империи с Персией и Афганистаном. Тогда же укрепилась фирюзинская погранзастава, закрыв путь многочисленным переселенцам и торговцам.

Однако скоро спокойная и веселая жизнь закончилась и в этом курортном месте. Поручик Н……ский погиб в 1904 году в Японии в боях у деревни Даян, там, где проявил особое мужество А.И.Кияшко, и позже за это был произведен в генерал-майоры.

Туркменские земли, как и было задумано, послужили хорошим буфером для защиты центра империи от восточных соседей. Но теперь надо было уберечь этот край и от революционной заразы, и к тому же сформировать из местного населения этапные тыловые рабочие отряды для отправки на чужую для них войну и предотвратить народное возмущение уверениями типа: «Разве государь император может обмануть? Если он сказал, что посылают только “на тыловые работы”, значит, вы не попадете на позиции…!». Даже рельсы «кукушки»-узкоколейки, по которой раньше горожане добирались в Фирюзу, разобрали и отправили на нужды фронту, по некоторым сообщениям, на турецкий фронт. На дачах Фирюзы все больше появлялась раненых, они привозили с фронта тревожные вести. Примерялись к курортному местечку и англичане, но к 1919 году они покинули наши земли.

Пустующие дачи постепенно заселяли простые горожане. Они занимались садоводством, выращивая орехи и редкие тогда для нашего края фрукты, например, груши «дюшес». В двадцатые годы Фирюза была объявлена военно-коммунистическим городком, управлял которым военно-хозяйственный совет, трудоспособные лица объединились в трудовую роту. Частные дачи были национализированы. Санитарные бригады занялись в пригородном поселке благоустройством покинутых дач и распределением их среди Наркоматов. Как грибы после дождя, стали расти правительственные дачи, для которых отводились лучшие участки. Дома отдыха и пионерские лагеря возникли на участках, оставшихся после строительства дач для бурно росшей партийно-советской бюрократической верхушки. В конце тридцатых годов, наконец, заасфальтировали фирюзинское шоссе.

В годы Великой отечественной войны на многих дачах опять появились раненые, в соседнем местечке Чули врачи практиковали использование горной воды для их скорейшего выздоровления.

Новая эпоха внесла свои коррективы в облик Фирюзы, она стала ребячьей республикой. Министерства и ведомства имели здесь свои пионерлагеря. В конце каждой лагерной смены на склонах гор вспыхивали надписи из хвороста «Миру-мир!» или еще нечто доброе. Художества перса-садовника теперь превратились в шатры над скамейками и прочие зеленые скульптурки из тута. Бассейны с фонтанами опять заселили золотыми рыбками.

Я поставила в рамку смешное фото, на котором моя мама, еще молодая, в крепдешиновом платье с рукавами-фонариками, кокетливо улыбается, подставляя руки под струю «амурчика». В детстве, когда рассматривали семейный альбом, я всегда приставала к ней с вопросом, а где были тогда мы, дети. Она смеялась и говорила, что мы в то время побежали за мороженым. Тема мороженого, действительно, была фирюзинской. Только в прохладе этого поселка детям разрешали холодное лакомство. Нам разрешали даже купаться в холодной воде Фирюзинки за парком, где из позеленевшего ступенчатого каскада с журчанием она разливалась по галечному дну. Через несколько лет солдаты стройбата одели ее в бетонные берега, а в семидесятые годы прошлого века старинную каменную проточную купальню на Фирюзинке превратили в непроточный бассейн для санатория МВД. Гости со всех концов Союза любили нырять в его бирюзовую гладь даже в январе. В феврале можно было даже загорать, конечно, если повезет с капризной туркменской погодой, и бродить по горам, собирать всю ту же нескончаемую ежевику.

Ашхабадские больше любили позеленевший овальный бассейн «Яйцо». Советские деятели были на дачах демократичными. Они не гоняли детвору за фирюзинские проказы - ночные вылазки за яблоками в их сады. В совминовской даче в мое время, когда на входе еще не стояли солдаты с карабинами, можно было свободно и вкусно пообедать в дешевом ресторане, насладиться несоветским комфортом деревянной курортной беседки, увитой розами. Там когда-то обедали высшие армейцы и чиновники росcийского Закаспия. Были еще писательские дачи, о которых вспоминают теперь очень многие литераторы, режиссеры. На одной из дач над переводами стихов Махтумкули работал Арсений Тарковский (отец знаменитого режиссера). «Где луна? Небесам не дано просветлеть…». Так на русском проявлялось нетленное: плач Фраги по смерти любимого отца. Нашла в дневниках Елены Боннер, кстати, она родом из туркменского города Байрам-Али, рассказ о том, как вместе с Андреем Сахаровым, набрав провизии, они как-то устроили путешествие по Фирюзинскому ущелью, наслаждаясь горами, речкой, солнцем. В Фирюзе творили туркменские писатели, поэты. Там рождалось вдохновение яркого туркменского поэта Курбанназара Эзизова, трагически покинувшего нас.

В мои годы летом ашхабадская молодежь тоже, как и в 19 веке, приезжала в Фирюзу на танцы, и мало кто знал, что лучшая танцплощадка была устроена в прежней церкви. На даче Воровского даже регулярные ремонты не смогли стереть элементы красочного декора прежней курортной гостиницы. Всегда радовал ее старый заросший парк, где воздух был напоен цветами и быстро возвращал хорошее самочувствие и спокойный сон. Помню, однажды проспала на этой даче почти двое суток, чтобы проснувшись, выглянуть в окно и замереть от необъяснимого, как в юности, восторга. И уже безмятежная – прочь городские тревоги и волнения – я сидела на подоконнике и слушала Ночь. Нет, не только слушала, осязала Ночь на цвет, на запах, осязала кожей.

В последние годы перед кончиной Фирюзы, об этой катастрофе кто мог тогда предполагать, поселковый совет постарался отреставрировать и придать романтичный вид оставшимся старинным зданиям. Обновили навесную веранду поссовета, а некогда таможню, придававшую Фирюзе облик заграничного курорта, покрасили деревянную беседку автостанции, к которой так ловко поднимались довольно крупные рейсовые ЛАЗы. Мы любили эти автобусы за стеклянную крышу. На крутой дороге через ущелье, я даже взрослая, всякий раз, предвкушая адреналин, ожидала, когда горы вот-вот сомкнутся и автобус «врежется» в них. Экскурсионным объектом по-прежнему оставались сросшиеся чинары «Семь братьев», но появились и рассказы о якобы огромных суммах, заплаченных Россией Ирану за владение этим прекрасным уголком природы. Была даже легенда о том, что иранский шах, узнав о продаже Фирюзы России, приказал казнить виновника, совершившего эту сделку, залив его горло расплавленным золотом, полученным за Фирюзу. Действительность же гораздо прозаичнее.

Курды – фирюзинцы с этой земли, а точнее с гор, которые считали своими, не ушли ни по настоянию царской администрации, ни по требованию советской администрации. Когда же новая туркменская администрация начала перепрофилировать поселок для отдыха только одной семьи, они все же были вынуждены покинуть родные места. Рассказывал один старый курд легенды и небылицы, что их предки были великанами, хотя сам был совсем небольшого роста. Где он теперь, где теперь его семья? Куда переселили горных людей? Только теперь, гораздо больше узнав об этом, одном из самых древних народов на земле, потомков славных мидийцев, начинаю верить и в их предков-великанов, тем более что в это верят и многие современные исследователи…

Впервые попавшим в мой любимый поселок Бирюзовый показывали еще и «шахматную» аллею в парке, где были столики с большими фигурами для любителей этой древней игры. Показывали и сапожную деревянную будку, установленную прямо над журчащим арыком. Не знаю, сохранилась ли она? Зато знаю, что в местной школе – здания по проекту, на редкость интересному в советское время, теперь расположились пограничники. Знаю, где сейчас валяется один из фрагментов прекрасной парковой чугунной решетки, ставшей никому ненужной… Неужели нельзя было сохранить, она же так великолепна. Другие хозяева – другой вкус! Это по их распоряжению начали взрывать старые дома в поселке. Пригласили кинооператоров, кто-то пригласил и меня. Я не пришла… Я не могу смотреть на смерть.

Вспомнить о прошедших днях помогли открытки, которые до революции издавало в Стокгольме акционерное общество Гранберг. А восстановить некоторые события – надписи на них, сделанные неразборчивым почерком человека, тоже влюбленного в Фирюзу, которой у нас уже нет. И рассказы о судьбе царского генерала, тоже любившего проводить лето в прохладе Фирюзы. В 1917 году съезд семиреченских казаков постановил «признать назначенного генерал-лейтенанта Кияшко Наказным атаманом». Но в красном Ташкенте он в том же году погиб во время антибольшевистского восстания.

Я стараюсь больше узнать о прошлом, может потому, что многое еще помню. Такая мелочь, кажется, но я помню, как в Доме отдыха «Фирюза» под звездным небом смотрела в первый раз «Случай в Даш-кала». Я все это помню… помню до сих пор. Эти воспоминания согревают мою жизнь. Но почему нас заставляют все это забыть, стараются прополоть наши мозги от радости воспоминаний безмятежного отдыха, как прополоты и вырезаны до корня бывшие роскошные сады Фирюзы. Там осталась одна дорога, которая упирается прямо в ворота погранзаставы. Открыли ее и… все уже в Иране. Кому это надо? Только той семье, которая теперь проживает на бывшем курорте, когда-то всенародной здравнице, в поселке, где проживало до 3 тысяч человек, который был доступен тогда всем нам, независимо от социального статуса.

Ильга Мехти

Вконтакте